— Не сомневаюсь. Что еще?
— Я хотел узнать, мамочка, не выдашь ли ты мне небольшую сумму в счет карманных денег будущего месяца?
Решение Эмерсона выдавать сыну карманные деньги сразу на месяц я в свое время не одобрила, но позже смирилась, признав некоторую справедливость аргумента мужа: «Должен же парень учиться рассчитывать бюджет».
— Что? Уже все потратил? А где же те двенадцать с половиной шиллингов, которые ты намеревался отдать за велосипед мисс Хелен? А где те деньги, которые папа...
— У меня были непредвиденные расходы, — объяснил Рамсес.
— Понятно. Все на твои опыты уходит. Ладно, возьми сколько нужно из кошелька. На камине.
— Благодарю, мамочка. Трудно выразить словами, как я ценю твое...
— Ладно, сынок, ладно.
За Рамсесом закрылась дверь, и я вздохнула с облегчением. Перед свиданием с опасностью всегда лучше побыть в одиночестве.
Итак... Пожалуй, пора собираться. Подготовка не заняла много времени. Костюм, удобство которого я не раз оценила в Египте, у меня всегда под рукой — просторные твидовые штаны до колена, высокие ботинки на шнуровке и плотная рубашка мужского покроя. Очень кстати пришелся и недавно заказанный специальный корсет. Осталось застегнуть пряжку любимого «боевого» пояса, и я во всеоружии. Жаль, конечно, что нет пистолета, который я оставила у Абдуллы, согласившись с Эмерсоном, что в Англии нам пистолеты ни к чему. Ха! Твое счастье, дорогой, что тебя здесь нет. Сказала бы я...
Вы не поверите, читатель! В дверном проеме, словно вызванный силой моих мыслей, материализовался Эмерсон!
— Боже, боже! — Перелетев через комнату, я повисла на шее у мужа. — Боже, боже, боже!
Кажется, вечность прошла, а я все еще твердила свое «боже», словно других слов в нашем языке нет. Твердила до тех пор, пока Эмерсон не подал голос.
— Какой горячий прием! — Чуть отстранившись, он вопросительно склонил голову набок. — Ценю, конечно, но... с чего бы это? Что-то случилось?
— Ах ты... — Оттолкнув мужа, я отпрыгнула на середину комнаты. Эмерсон налетел спиной на дверь и расплылся в ухмылке. Нет, каково! Он еще смеет ухмыляться! — Нет, каково! Ты еще смеешь ухмыляться! Удрал из дома без предупреждения и как в воду канул! Столько часов — ни слуху ни духу! На ужин не явился! Я тут умираю от страха...
— Вон оно что! — Эмерсон с прищуром следил, как я вышагиваю перед ним, потрясая кулаками. — А сама-то ты куда собралась, дорогая моя Пибоди? Не в постель же — при полном-то параде и вооруженная до зубов, а?
Я застыла как вкопанная. Черт! Очень по-мужски, ничего не скажешь! Исчезнуть на полдня, чтобы возникнуть в самый неподходящий момент и помешать моим планам! Еще каких-нибудь пять минут — меня бы и след простыл...
— За тобой, — буркнула я.
Поверит или нет?
— Дорогая... — Эмерсон шагнул вперед, его руки сошлись вокруг моей талии... Ну что за ирония судьбы! Ни о чем я так не мечтала, как об этом родном, крепком объятии... и вот на тебе! Предательский шорох спрятанного в кармане листка все испортил. Я и глазом моргнуть не успела, а записка уже оказалась у мужа.
— От кого это, Амелия? — пугающе спокойным тоном поинтересовался Эмерсон.
— А ты сам не знаешь?
— Знал бы — не спрашивал, Амелия. Среди моих знакомых нет никого, кто писал бы на таком безобразном арабском. — Если не считать нервного тика на щеке и бешено пульсирующей жилки на шее, ничто не выдавало его ярости. Я отвернулась. Не тут-то было. Безжалостные пальцы вцепились мне в плечи и крутанули обратно. — За мной, говоришь, собралась? Не ври, Амелия! Отвечай! Куда тебя черти понесли среди ночи?!
— А то не догадываешься! Я бы все равно туда отправилась! К счастью, она меня опередила.
— Она? — Разжав пальцы, Эмерсон уставился на меня чуть ли не с благоговением. — Как ты узнала...
— Я же видела, как ты входил к ней в дом, Эмерсон! Причем дважды. Думаешь, меня обманули твоя дурацкая борода и корзина с рыбой?
— С рыбой?... — Он захлопал глазами. — С рыбой... С рыбой!!! — Дошло наконец! — Так ты об Айше? Это от нее записка?
Ничего себе!
— Хочешь сказать, у тебя таких много? — взвыла я.
Эмерсон словно оглох. Заметался по комнате, качая головой и приговаривая себе под нос:
— Значит, она передумала... Хочет поговорить... В полночь? Банально... Амелия! Надеюсь, ты не попалась на удочку? Нужно быть идиоткой, чтобы принять это оригинальное приглашение. Хотя... Что это я... Ясное дело, ты собралась на встречу...
— Собралась. И пойду. Немедленно!
— Это ловушка, Амелия!
— Откуда тебе знать? Ни ты, ни я в этом не уверены. А если и ловушка, мне тем более нужно отправляться сию же секунду. Стратегическое преимущество...
— Обойдусь без лекций! Дьявольщина!
— Прекрати ругаться!
— Прошу прощения, Пибоди. — Эмерсон вцепился в подбородок. — Насчет преимущества она права... И что же делать? Нипочем не остановить... Впрочем...
Не отрывая пальца от ямочки на подбородке, он обозрел меня с головы до ног. Я попятилась к двери.
— Только посмей меня тронуть — век будешь жалеть!
— Сам знаю, Пибоди, — со вздохом отозвался мой благоверный. — Пожалуй, нам пора. Вперед, Пибоди.
— Секундочку. Что она для тебя значит, Эмерсон? Когда ты познакомился с этой женщиной? И когда виделся...
— С какой такой женщиной? — ухмыльнулся Эмерсон. — Ладно-ладно, не злись. Некогда, дорогая моя Пибоди. Честное слово, все расскажу... если, конечно, мы с тобой переживем очередное приключение, что в данный момент мне лично кажется сомнительным. Гаргори возьмем?... Понял. Ты да я, как в старые добрые времена, верно?
Ну как после таких слов отвергнуть протянутую загорелую, сильную руку?
Даже полкроны, которые Эмерсон посулил кучеру, если тот как можно быстрее домчит нас до моста Ватерлоо, не помогли. Мы приехали позже, чем мне бы хотелось из соображений, как вы помните, стратегического преимущества. Наотрез отказавшись от сопровождения, я оставила мужа на углу Савой-стрит, откуда проще всего добраться до места встречи.
— Зонтик прихватила, Пибоди? — только и спросил любимый, на миг прижав меня к груди. — Удачи.
Я набросила капюшон на голову, поплотнее запахнула длинный плащ и зашаркала походкой столетней старухи, вместо трости тяжело опираясь на зонтик. Набережная была пуста. Слева масляно поблескивала водная рябь Темзы, а впереди чернеющее небо пронзала игла величественного в своей простоте обелиска.
Когда мы распрощались с Эмерсоном, до назначенного времени оставалось еще полчаса. Мой путь занял минут десять, не больше. Приблизившись к памятнику, я выбрала самый темный и самый удобный наблюдательный пункт у подножия иглы, куда не доставал свет от газового фонаря, и приготовилась ждать. Мне не удалось даже собраться с мыслями.
— Ш-ш-ш!
Вздрогнув от неожиданности, я оглянулась на свистящий шорох.
Закутанная в черное фигура неслышно выступила из темноты.
— Добрый вечер, мадам...
Фигура резко выбросила руку; горячая ладонь накрыла мои губы.
— Молчи! И уходи немедленно, пока он не пришел!
Я отлепила от губ заметно дрожавшие тонкие пальцы Айши.
— Вы просили меня...
— Молчи! Это он меня заставил. Я надеялась, что успею тебя предупредить, потому что... Неважно. Уходи. Я думала, ты ему нужна для ритуала, но потом он нашел другую, и завтра ночью... Я сказала, что теперь не надо встречаться с Ситт Хаким, а он... Он хочет тебя убить, ситт! Иначе не заставил бы меня прийти!
Она бормотала как в бреду, то отталкивая меня, то вонзая ногти в мой плащ. Бледное лицо было так близко, что даже неизменная вуаль не могла скрыть следов страшных побоев. Бедняжка! Она поплатилась за то, что хотела защитить меня от него.
— Без вас не уйду. — Я нашла в темноте и сжала ее руку. — Кто он, Айша? Почему вы покрываете человека, который так жестоко обращается с вами? Назовите его имя, и больше он никогда не...